Григорий Климовицкий. Аннамухамед Зарипов – «хранитель древностей»

                                                                                                   Разве мне нужна дорога,

Когда я знаю, куда я иду!

Поль Клодель «Познание Востока» 

      Аннамухамед Зарипов хорошо известен художественной общественности. Он крупный художник, известный коллекционер (я подчеркиваю это названием своего очерка), талантливый педагог, меценат, издатель. Это настолько неординарная личность, что сначала я хотел озаглавить этот очерк «Случай Аннамухамеда Зарипова» - ведь случай - это что-то редкое, исключительное, нерядовое событие. Как художник он выделяется самобытностью, неповторимостью своего искусства. Представленные в этом альбоме произведения, выполненные в технике гуаши, - убедительное свидетельство его своего своеобразного и оригинального художественного дарования.

      Тематически искусство Зарипова разнообразно, но сквозной темой его творчества является древняя земля его предков - Туркмения, ее воздух, люди, обычаи. В работах, собранных в этом альбоме, есть пьянящий аромат и терпкий вкус восточной культуры.

      Европейская трактовка Востока получила название «ориентализм». Максимилиан Волошин считал, что это лже-восточный стиль. Для Зарипова Восток - это не экзотика, ибо здесь его корни, он видит его изнутри, глазами своей души. Он ищет свое самоопределение в древней культуре Востока. Такая трактовка получила название «оксидентализм». (Этой проблеме была посвящена научная дискуссия, прошедшая недавно в Москве.)

      В наш рационалистический век особую ценность приобретают художники, чье творчество построено на живом импульсе и воображении. Художник, прежде всего, мечтатель; искусство - это мифология, магия, а не деловой расчет. Художественный мир нашего автора - это сфера действия сил, пытающихся донести трепет жизни и хрупкость мечты сквозь холод и бездушие обыденности. В каждой его работе «мистическое» заявляет о себе на границе рационального и иррационального, умозрительного и интуитивного. Мистика становится для него поводом для поэтизации изображения. Глубокий колодец его памяти и мощное творческое воображение способствуют созданию высокохудожественных и подлинных произведений. Его творческий процесс можно выразить метафорой «голова - сердце». Собранные вместе, произведения создают ощущение, как будто художник имеет в руке камертон и проверяет чистоту и нужную силу каждого тона. В результате в красочных сочетаниях возникают созвучие, согласие, выражающие бережное и точное отношение Зарипова к цвету. Камертон художника - это врожденное инстинктивное чувство, зависящее не только от устройства органов зрения, но определяющееся своеобразием психического склада личности, ее эстетических наклонностей. Оно определяет возможность сосуществования тонов, помогает найти такое их звучание, чтобы, сохранив свою индивидуальность, силу и характер, каждый цвет не только бы соотносился с соседним, но и сочетался с колористическим строем картины. Постоянно совершенствуемое «чувство цвета» становится уже «культурой цветовидения». По определению К. И. Петрова-Водкина художник - это «цветочувствилище». Художник А. Зарипов - богатое «цветочувствилище». Его гуаши - особая, очень своеобразная сторона его творчества. В принципе, по темам и композиционным решениям эти произведения близки его живописи, тем более, что и по технике не всегда можно провести четкую границу. В работах найден удачный синтез цветового пятна и линии. Условность графического языка дает больше возможностей для воплощения фантазии художника. В графике формы и очертания окружающего мира заметнее преображаются линейно-пластическим строем. Каждая работа Аннамухамеда пронизана эмоциональной напряженностью, отличается подвижностью активных оттенков цвета. Его гуаши напоминают бурный поток, пробивающий себе русло. Живописной поверхности Зарипов придает большое значение, она составляет важный компонент в структуре его художественных образов. Зарипов - художник пространственного воображения. Поэтому его произведения воспринимаются как мифопоэтическая эпика. Поэтическое чувство генетически присуще Аннамухамеду - его мать была известная поэтесса, и ей он в немалой степени обязан тем, что стал художником. «Поэты - те, кому воображение и культура помогают понять и выразить чувства других людей», - сказал Честертон. (Лично я к воображению и культуре добавил бы высокое мастерство.)

      Основное различие между жизнью и искусством заключается в том, что жизнь состоит из повторений, рутины, в то время как искусство брезгует повторениями и отвергает рутину. Повтор сразу же становится клише. Это огромное достоинство искусства, обязанного удивлять, заставать врасплох, открывать. Этим достоинством в высокой степени отмечено искусство Зарипова. Каждая его работа имеет свое индивидуальное решение, в ней живет настроение автора в момент ее создания. Произведения Зарипова наполнены тонким ощущением ритмов, линий, красок - почти как у восточного поэта: «Весь мир - поток метафор и символов узор».

      Талантливый человек может работать в любом направлении, но особого успеха он достигает в том, что наиболее соответствует его индивидуальности. Для Зарипова это произведения мистического характера: «Ангел над юртой», «Ангел в звездную ночь, «Мой ангел», «Печальный пейзаж», имеющие усложненный пластический и смысловой строй. Эти работы наполнены глубоким мистическим чувством. Мистический опыт не существует вне истории. Зарипов всем своим существом погружен в глубокие исторические слои. Они - источник его творческого вдохновения. В его произведениях сакральное и профанное соотносятся как центр и периферия.

      Мотив дороги в творчестве Аннамухамеда занимает заметное место. «Дорога», 1976, «Дорога», 1979, «Дорога», 1991, «Дорога», 2003.  Дорога - это обобщенный символ жизни. Это напряженное размышление художника о глубинной сути бытия и одиночестве человека в мире. В работе «Дорога» 1979 года дорога, по которой движется одинокий путник, петлей уходит за горизонт. Вспоминается выражение «Дорогу осилит идущий». Работа словно заряжена энергией художника. Нужно иметь огонь в душе, чтобы так раскалить и сплавить разные оттенки и тона в единую густую сине-фиолетово-розовую красочную материю. Пастозные и подвижные по форме, контрастные по цвету мазки как будто образуют завихрения под влиянием музыкальных ритмов.

      Женские образы составляют одну из самых выразительных страниц в творчестве художника («Юрта для невесты», «Сваты», «Сваты за невестой», «Семья», «Плачь в сумерках» и «Ручная мельница». Его персонажи - это бесплотные фигурки с удлиненными пропорциями, в которых выражается представление Зарипова об идеале, лишенном всякой приземленности. Элегичность образа создается колористической оркестровкой цвета. Художник находит в одном цвете большое количество оттенков, тонких переходов от открытых и звучных к более приглушенным и сдержанным, от более теплых к более холодным. Кроме того, используются и тональные возможности цвета - он то уходит в тень, то наполняется светом, создавая сияние вокруг предметов. Его женские образы - это существа из какого-то другого мира, хрупкие, трогательные, одухотворенные.

      Античное искусство Средней Азии, подобно искусству древних греков и римлян, отличалось пластичностью языка в передаче формы. Но даже на высших этапах своего развития оно предпочитало плоскость объему и пространству. Эти традиции глубоко прочувствовал и претворил в своем искусстве Зарипов. Плоскость картины и объем предметов не вступают в противоречие - они взаимно дополняют друг друга, увязывая форму предмета с единым пластическим замыслом.

      «Без тайны мир невозможен» (Магритт). Произведение искусства, в котором «живет тайна», особенно притягательно. Оно обладает магнетизмом, от него исходит особая аура. Аура таинства особенно ощущается в работах «Вечерний аул», «Вознесение», «В лунную ночь» и «Драма жизни».

      Пауль Клее дал эффектное описание сути творческого процесса художника: «Художник живет и работает в многообразном мире, спокойно и самостоятельно вырабатывает свое собственное отношение к нему, он прекрасно ориентируется и может навести порядок в потоке явлений и переживаний. Эту разветвленную и глубинную структуру общения с природой и жизнью я готов сравнить с корневой системой  дерева... От корней жизненный сок поднимается к художнику, пробегает по его жилам, достигает глаз... Он (художник) - ствол дерева. Ошеломленный и воодушевленный силой этого течения, художник нацеливает свое видение на работу. На виду у всего мира крона дерева распускается и раскидывается в пространстве, то же происходит и с творениями художника... И еще одно: стоя, как ствол дерева, на предназначенном для него месте, художник не делает ничего, кроме того, что  поднимается из глубины». Это тонкое и проницательное сравнение очень точно соотносится с личностью и творчеством Аннамухамеда Зарипова.

      Он родился в ауле Сакар-Чага, недалеко от древнего Мерва. По представлениям античных авторов  эта область была всего лишь окраиной цивилизованного мира, а в первые века нашего летоисчисления, в период существования Кушанской державы, - сердцем этой великой среднеазиатско-индийской империи. Через земли Кушанского и Парфянского царств к берегам римского Средиземноморья протянулась тогда первая в истории человечества Трансазиатская караванная дорога - Великий шелковый путь. Мерв - столица Маргианы и одновременно один из крупнейших городских центров всего Востока в античную и средневековую эпоху. Толщина культурного слоя города достигает местами десяти метров. «Сколько себя помню в детстве, у меня было два увлечения: первое - рисование, второе - собирательство старинных вещей (будь то монеты, старинные черепки, амфоры, светильники, обереги, старинные украшения, рукописи и так далее)», - вспоминает художник. Это был один из импульсов его художественного становления - сама среда обитания. Мама будущего художника чутко уловила рано проявившийся у него интерес к искусству и поощряла его. Формированию творческого восприятия Аннамухамеда способствовали особенности быта туркмен. Едва ли не с самых первых дней появления на свет ребенку вешались на шею, руки, ноги, на его головной убор и одежду украшения, чаще всего серебряные, а иногда из бисера или бус. Мальчикам с семи-восьми лет уменьшали количество украшений, оставляя лишь немногие (например, серебряную застежку на вороте рубахи), которые они носили до самой женитьбы. Яркая красочность народного искусства никогда не исчезала. Керамика мервских мастеров отмечена богатством изобразительных мотивов. Этот неисчерпаемый кладезь народного искусства - фундамент творчества Зарипова. Своеобразие его искусства заключается в тесном сцеплении традиций национального и европейского искусства, причем художник не воспринимает границу между ними как непереходимую. В его творчестве, Восток и Запад смогли сойтись, вопреки утверждению Киплинга.

      На его творчество в немалой мере повлияли художники Жорж Руо, Александр Тышлер и Моисей Фейгин.

      Работы, представленные в этом альбоме и ранее не экспонировавшиеся (отсюда и название альбома - «Неизвестные гуаши»), во многом автобиографичны («Аул Сакар-Чага», «Бабушка. Воспоминание»,  «Мое детство. Моя бабушка», «Ностальгия», 1974). В этих работах - жизнь души художника, или, как говорил Герман Гессе «картинный зал души».

 

Григорий Климовицкий, искусствовед

Посмотреть работы художника  >>>